[Nymph]

22 февраля 1999 года. Олег начинает вызывать фурор. Никто не может поверить, но он сбросил уже 20 килограмм. А женщины, оказывается, могут быть ужасно агрессивны при виде похудевшего мужчины: "Зачем тебе это нужно?", "Ты же мужик!", "Что же ты теперь ешь???"


5 апреля 1999 года. Теперь все точно решат, что у него крыша поехала: нашел себе какого-то Дуремара и начал ставить пиявки. Зрелище не для слабонервных.
С утра до вечера тянется и делает упражнения для спины, начал ходить к костоправу. Бассейн променял на тренажерный зал и теперь часами ходит на степпере.


25 июля 1999 года. Я стояла в Шереметьево и не могла поймать челюсть. Меня не было всего три месяца. Что произошло? Это не мой муж! Олег с мая по июль похудел почти на десять килограмм. И выглядит лет на пять моложе! Стрижка какая-то дурацкая, под Иванушек-International, огромные глаза и шея как у новобранца. Олег, ужасно довольный, рассказывает, как его чуть в милицию не забрали, не поверив, что он показал свои документы.


Могу понять: между фотографией на правах и этим студентиком нет ничего общего. Я прилетела в новом костюме, с сумочкой и перчатками, и теперь чувствую себя полной дурой рядом с этим "тинейджером". Полной и старой. Упс-с! Кажется, у меня появился комплекс на собственного мужа.


2 ноября 1999 года. Я не могу признаться себе, что он изменился, а я нет. И что мне теперь придется его догонять. Даже намек на это приводит меня в бешенство. Прикрываюсь работой и делаю вид, что у меня все в порядке. Хотя на самом деле я загнана в угол. Ненавижу диету, вегетарианство, беговую дорожку и вечно радостных людей!


15 февраля 2000 года. Я живу с ниндзей! Он встает каждый день в 6.30 и делает зарядку. Затем едет в клуб, чтобы пробежать шесть километров на беговой дорожке. А по вечерам собрался ходить на фехтование. Меня мучают постоянная бессонница и простуды. Так плохо я не выглядела никогда. Пора писать письма в женские журналы, чтобы мои бывшие сокурсницы рассказали мне про 102 способа изменить жизнь к лучшему. Олег проявляет чудеса терпения, варит мне куриный бульон и кормит с ложечки.


20 июня 2000 года. Я тоже пошла на пиявки. Мне стало все равно, как они выглядят и сколько у них зубов. Они повышают иммунитет и укрепляют нервную систему, а я очень хочу быть здоровой. И сильной: не завидовать, не комплексовать и не реагировать на глупость и грубость. На курорты мы теперь ездим как потомственные аристократы - заранее высылая длинный перечень предметов первой необходимости.


С утра - овсянку на воде, без соли и сахара, днем - фрукты и свежевыжатые соки, вечером - сырые овощи и легкое горячее, и, пожалуйста, без молока и яиц. Отдыхающим соотечественникам улыбаемся и желаем хорошего дня. Нас принимают за иностранцев, хорошо говорящих по-русски.


31 июля 2000 года. Я улыбаюсь уже почти так же часто, как и мой муж. Особенно мы любезны с музейными смотрительницами и театральными билетершами - и те начинают нам платить взаимностью. Неожиданно появилась потребность в общении с так называемыми "простыми" людьми, от которых мы раньше отгораживались мирком "своих" магазинов, ресторанов и дорогих машин. И, как ни странно, это общение чаще всего бывает приятным.


5 сентября 2000 года. Олег в дополнение к фехтованию занялся вольной борьбой. Ну и правильно, а то толку от этого фехтования никакого! Я его спросила: будешь на дуэли мою честь защищать? А он: если у тебя такая честь, что ее нужно защищать, то не легче ли мне поискать другую жену?


Все знакомые разделились на две группы - утверждающих, что нас в детстве уронили, и тех, кто спрашивает рецепты блюд и адреса магазинов, в которых можно купить проросшие зерна.


26 ноября 2000 года. Я уже привыкла, что все мои подруги ужасно смущаются, когда знакомятся с моим мужем: поправляют волосы, садятся в изящные позы, а потом начинают безбожно кокетничать. И ужасно удивляются, когда видят наши старые фотографии. Самая смешная реакция: "Как же ты за такого замуж вышла?" Я допрыгаюсь, что похожий вопрос как-нибудь зададут и ему.


Наметила себе программу минимум: перестать есть пирожные десятками, начать регулярно ходить в клуб, вернуться на курсы французского, научиться играть на пианино. Еще посмотрим, чья возьмет. Мой муж наблюдает с усмешкой. Во-первых, он уверен, что, если я захочу, то в пять минут стану похожей на Кейт Мосс. А во-вторых, по его мнению, я лучше всех Мосс вместе взятых. (Тогда зачем становиться на нее похожей? Что-то он лукавит.)


Без даты. Мне пришлось пожертвовать ногтями ради фортепьяно, но я уже тарабаню несколько простых мелодий. Зачем мне это нужно?

Просто я устала быть кладезем нереализованных возможностей. К моему списку прибавились верховая езда и танцы.


Мне трудно судить, насколько мы оба изменились за последние пару лет. «Новорусскость» оказалась похожей на оспу: ею пришлось переболеть для того, чтобы выработать к ней иммунитет. Груз новых возможностей трудно нести в первом поколении. Я завидую тем людям, которые делают это с достоинством. И сочувствую тем, кто болен до сих пор.