[Nymph]

III

Анатолич всматривался в почти пустую дорогу, как впередсмотрящий в

поисках земли на корабле со сломанным компасом.

- Что-то ты сегодня сверхбдительный, как чекист в 37-ом?

- На этом чертовом шоссе не то что чекистом, самим Лаврентием Палычем станешь... Сколько проехали, а ни единой ямы, ни трещинки, ни открытого колодца... Беда!

- Так, радуйся!

- Чему? Раньше-то по "дмитровке" едешь, как по собственной квартире гуляешь. Все знакомо до тонкостей. Вначале - ничего, левым рядом и притопить можно. В Трудовой Северной больше 30-ти - смерть: диски в узел, амортизаторы на помойку, шаровые на свалку... На новом объезде, вообще, лучше по обочине - там дорогу к "октябрьским" сдавали. Короче, кругом ямки, ямы и ямищи, но все свое, родное, привычное! А тут... Как паркет в Георгиевском зале. Ни на секунду не расслабишься, и в каком именно месте в котлован гробанешься - неизвестно. Мука, а не езда!

- А может его и нет, котлована?..

- Откуда в тебе столько язвительности? Как это - нет? Что ж тут, жизнь замерла? Конец света? Какой же уважающий себя тракторист при таком автобане станет гусеницы на обочине пачкать?! Какое местное СМУ-ДРСУ имени Розы Люксембург устоит перед соблазном такое знатное покрытие отбойными молоточками поковырять? На трубочку внизу поглядеть: не заржавела ли, родная?! Так что, - глаз да глаз нужен...

За этими разговорами мы и увидели очередной громадный указатель - "АЗС".

- Заправимся? - предложил я.

Анатолич снова посмотрел на меня, как на безнадежного шизофреника, но к заправке свернул. Все насосы АЗС находились под общим большим навесом, на торце которого красовались надписи: "АИ-95", "АИ-93", "А-76", "Дизтопливо", "Газ".

- Нет только дров и плутония, - усмехнулся Анатолич. - Понавешают всякой фигни... У нас в соседнем гастрономе тоже во всех витринах: "Мясо", "Птица", "Рыба", "Молоко"! Или того пуще - "Сыры"! А внутри из всего мяса - только заведующая, а из рыбы - морская капуста урожая 1913 года... Зря сворачивали: ни одной машины. О бензине здесь, похоже, слышали только из устного народного творчества местных долгожителей.

Действительно, отгороженная от трассы подстриженными кустиками АЗС прямо-таки пугала первозданной чистотой. Какой-то паренек в синей спецовке, надраивавший шваброй проезд между колонками, увидев нас отставил свой инструмент и бросился к машине.

- Добрый день! Какой у вас сорт топлива?

- Антрацит! - открыв окно, сказал Анатолич, - Давно бензина нет?

- Почему же нет?! - пожал плечами парень. - Есть...

- И "93-й"?

- Разумеется. Отдохните пока в кафе: там есть телевизор, кофе, бутерброды, телефон, журналы... Сколько заправить? - он указал на стеклянную дверь с надписью "Добро пожаловать" и взялся за ручку двери автомобиля.

- Ха! Заправщик! - Анатолич аж подпрыгнул. - Десять в бак, пять – себе, пока мы с корешем чаи гонять будем?! Молодец! И соляры для общего веса плеснуть не забудешь? - Да вы что? - всплеснул руками парень. - Тогда бы у нас никто не заправлялся, и мы бы мгновенно разорились! Кроме того, я должен протереть стекла и фары, проверить уровень масла, тормозной жидкости, давление в шинах...

- А регулировать клапана и менять задний мост ты не собираешься?

- Пожалуйста, но за это надо платить отдельно, а то, что я перечислил, входит в стоимость топлива.

- И почем же у вас бензин? Небось, дешевле в бак французских духов надудонить?

Тут я толкнул Анатолича и указал ему на светящееся табло с указанием расценок. "93-й" стоил чуть больше, чем в Москве...

- Это в какой же валюте? - прищурил глаз Анатолич, - Жаль мы у одного милого дедушки намедни не подзаняли гульденов...

- Угомонись. Написано же - "рублей". - сказал я, и, отсчитав деньги протянул заправщику, - Двадцать в бак и столько же в канистру.

- А зачем в канистру? Наши АЗС расположены по всей трассе через каждые 10 километров. Канистру можно заправить и на последней...

- А если там бензина нет?

- Этого, вообще-то, не может быть, но вы можете узнать у диспетчера: она запросит компьютер и скажет сколько и где имеется топлива.

Анатолич покрутил головой в поисках места, куда лучше плюнуть, но не найдя такового проглотил слюну и покорно поплелся в сторону кафе...

IV

Сменив за рулем вконец расстроившегося друга, которого в кафе безуспешно пытались угостить соком манго и анчоусами, я наслаждался прекрасной дорогой. Анатолич понуро наблюдал за спидометром и качал головой.

- Слушай, - вспомнил я, - сейчас будет Яхрома. Заедем на сервис? Мне полкило "грунтовки" нужно.

- Давай, - оживился Анатолич. - Хоть там дадим передышку нервной системе... Сунем четвертной сторожу, чтобы пройти, стольник - малярам, чтобы налили, под полой вынесем... Сворачивай! Отдохнем от этого безобразия.

Мы съехали на виадук с указателем "СТОА", которого раньше не было и по двухрядной, но такой же безукоризненной дороге подъехали к сервису. У станции стояло всего полтора десятка машин. Не было и обычного "хвоста" на мойку, через которую рядовые автолюбители "с улицы" попадают в цепкие лапы техобслуживания, полагая, что все их мучения остались за ее воротами. Однако, работники СТОА так быстро развеивают эти наивные предположения, что процесс приемки впоследствии по сравнению с ремонтом вспоминается, как купание на пляжах Майами во время гибели Помпеи...

- Закрыто, - предположил Анатолич, когда мы подъехали к воротам станции, но тут ворота начали открываться и оотуда к нам направились два рабочих в темных комбинезонах.

- Здравствуйте! Заезжайте! – приветливо крикнул один из них и поманил нас рукой внутрь.

Я включил передачу.

- Ты куда? – завопил Анатолич. – Сам в капкан лезешь?

Он решительно вышел из машины и тяжелой поступью двинулся к воротам. Предчувствуя, что у меня появилась возможность увидеть премьеру "Песни о купце Калашникове" в исполнении яхромского драмкружка, я кинулся следом. И тут откуда-то появился человек в сером костюме, галстуке и очках.

- В чем дело? - строго глядя на рабочих, спросил он. - Почему машина не на подъемнике?

- А они не хотят заезжать...

- Что??? - в голосе начальника зазвенел булат героев Куликовской битвы. - А почему уважаемые клиенты должны САМИ заезжать? Кто тут на работе?! У вас что рук нет или прав? Извините, ради Бога, - он повернулся к нам, - за бестактность наших сотрудников. Они сейчас проведут полную диагностику на стендах и принесут нам данные. Потом определимся - что необходимо сделать. А пока, прошу вас к себе в кабинет. Выпьем по чашечке кофе! - Нам, собственно... - начал я, со страхом глядя на Анатолича, лицо которого напоминало своим цветом затасканную шинель милиционера, но "костюм" не дал мне договорить.

- Понимаю, понимаю! Диагностика у нас бесплатная. Оборудование – последнее слово техники! Не захотите ремонтироваться - дело ваше. Но я и так вижу, что машину, например, надо покрасить...

- И через полгода забрать... Нам, дорогой, в Кимры надо, а завтра обратно. И денег таких с собой нет. Так что - извините... - Чудесно! Завтра утром и получите свою отремонтированную и покрашенную "ласточку", а заплатить можно в рассрочку, переводом, чеком... Думаю и цена вас устроит... - и он назвал вполне приемлемую сумму.

- А в Кимры пешкодралом наяривать? - спросил я, с сомнением осматривая "ласточку", скорее напоминавшую петуха, чудом уцелевшего после неравного боя с дюжиной диких котов.

- Ну, что вы! На время ремонта мы предоставим вам другой автомобиль. Вполне надежный и современный. Так, что...

Договорить он не успел... Одним прыжком, дальности которого позавидовал бы легендарный Боб Бимон, Анатолич преодолел расстояние до машины. Оттолкнув слесаря, он влетел в салон. Взревел мотор. Автомобиль, пробуксовав задними колесами по асфальту рванулся с места. Развернувшись "на ручнике", Анатолич подлетел к нам и затормозил "юзом". Открылась правая дверь, и прежде, чем я успел что-либо сообразить стальная рука втащила меня в машину. Мотор завизжал раненым кабаном, унося нас прочь от станции. Первый километр мы прошли в стиле Айртона Сенны, как вдруг увидели на дороге знакомую фигуру.

Опершись на суковатую дубину и склонив голову, на шоссе стоял старик...

Поравнявшись с ним Анатолич резко затормозил и, выскочив из машины, рухнул перед дедом на колени.

- Дедуля, родной, - протягивая руки, как Иоанн-креститель к являющемуся народу Христу, взмолился он. - Что я тебе плохого сделал, чем неугодил?! За что ты на меня столько бед накликал?! Освободи ты нас от своих чар! Век помнить буду!.. Старик внимательно посмотрел на Анатолича, глубоко вздохнул и произнес:- Будь по-твоему...- он повернулся и медленно побрел прочь.



V

Мы проваливались в ямы и брякались о бугры. Машину трясло на ухабах, она стонала всеми своими частями и агрегатами. Нас обгоняли и "подрезали", моргали фарами и гудели, шли "в лоб" и сталкивали в кювет...

Мы ехали по Дмитровскому шоссе.

Лицо Анатолича озаряла счастливая улыбка. Он беззаботно насвистывал арию Мефистофеля из бессмертного творения Шарля Гуно. По шершавой, как терка, узкой и пыльной дороге мы приближались к посту ГАИ. Вдруг из него вышел грузный инспектор и небрежным взмахом жезла приказал нам остановиться. Анатолич испуганно подошел к "гаишнику". Тот, не глядя на него, чинно и важно обошел машину, подергал руль и, сунув руки в карманы мятых брюк, сказал:

- Так... Резина плохая, люфт больше нормы, машину надо красить... Снимай номера!

Анатолич широко улыбнулся, кинулся к инспектору, обнял его и, крепко прижав к груди закричал:

- Родной ты мой! Наконец-то... Свои, Трофимыч! Свои!!!