Заседания правительства

[Йохансон]

Молчание Президента затягивалось.
Путин переводил взгляд с Жириновского на Явлинского, с Медведева на Иванова. Потом тяжело посмотрел на Зюганова. Зюганов отвел глаза.
- Долго это будет продолжаться? – спросил Путин непонятно кого. – Нет, вы мне скажите – вы меня всерьез толкаете на третий срок?
Зюганов откашлялся и сказал:
- А кому сейчас легко, Владимир Владимирович? Думаете мне – легко?
- Вам, товарищ Зюганов, легче! – убежденно сказал Путин. – Вы лучше всех устроились!
Медведев закивал, Жириновский улыбнулся и что-то прошептал на ухо Хакамаде.
- Партия поручила мне мой фронт работы, - веско сказал Зюганов. – А вам, Владимир Владимирович, ваш! И не вам, коммунисту, разведчику, сетовать на судьбу!
- Извините, Геннадий Андреевич, - сказал Путин. – Нервы...
- Всем нам тяжело, - сказал Жириновский. Среди собравшихся его вескому нечастому слову привыкли верить – и сразу наступила тишина. – И Володе тяжело. И Гене. И Хакамаде. И мне. А уж как страдает всеми нами любимая Валерия Ильинишна? Все мы, члены Тайного Политбюро, уже много лет вынуждены играть эту отвратительную комедию. Изображать, будто мы предали идеалы своей юности, коммунизм, дело Ленина. Но что поделать? Вы же помните, как бился Михаил Сергеевич – но так и не справился!
Капиталисты сбросили цены на нефть, СССР был разорен...
Все посмотрели на Горбачева. Тот виновато развел руками.
- Надо было обмануть капиталистов, - сказал Жириновский. – И мы это сделали! Мы изобразили развал нашей любимой страны. Враги уверены, что СССР уничтожен, что Россия перессорилась со своими соседями... Посмотрите, как тяжело приходится Мише и Вите! С какими речами им приходится выступать!
Теперь все посмотрели на Саакашвили и Ющенко. Главы тайных республиканских комитетов КПСС потупились.
- Так что не будем жаловаться, - закончил Жириновский. – Каждый из нас работает на своем посту. И если партия скажет – ты, Володя, станешь президентом на третий срок!
Путин вздохнул. Сказал:
- Нет, я все-таки прошу направить меня на другую работу. Я готов даже стать на сельское хозяйство!
Дремавший за дальним концом стола Ельцин вздрогнул и осенил себя во сне Красным Знаменем и пробормотал:
- Тяжело им да уж, мне вообще пришлось смерть инсценировать.
Его никто не услышал.
- Таких жертв товарищам от тебя не надо, - сказал Лавров Путину. – Мы поддержим твою просьбу... да что же так задерживается генеральный?
Словно в ответ на его слова массивная дубовая дверь распахнулась, и в зал заседаний бодрой походкой вошел Тайный Генеральный секретарь КПСС – Михаил Ходорковский. За ним семенил Герман Греф. На лице Ходорковского сияла такая восторженная улыбка, что все невольно подались ему навстречу.
- Мишка, не томи! – выкрикнул Путин.
- Товарищи! – Ходорковский сиял. – Товарищи... дорогие вы мои! А ну-ка, Гера, докладывай диспозицию!
Греф вышел вперед. Он нервничал и немного заикался:
- Мы все проверили, товарищи. И убедились – поставленные цели достигнуты! Все эти страшные годы, прошедшие с памятного всем беловежского совещания, мы работали не покладая рук. И вот: устаревшие производства, вредившие экологии СССР, полностью закрыты. Западный мир всецело зависит от наших энергоносителей. Наша молодежь прошла обучения в лучших западных университетах. Наши ученые заняли все ключевые посты в зарубежных лабораториях и узнали все их технологические секреты. Наши так называемые олигархи успешно перевели накопленные средства за пределы СССР и скупили все интересующие нас производства!
- Включая футбол! - скромно вставил Абрамович. – Мы, конечно, простые хозяйственники, но ведь не нефтью единой жив человек!
- Так что... - Греф улыбнулся. – Можно прекращать маскарад! Тайным подводным лодкам – выйти на боевое дежурство! Нашей лунной базе – снять маскировку и поднять красное знамя! Нашим союзным республикам – прекратить военные учения и вновь жить в духе интернационализма. Нашим братьям по социалистическому лагерю – сигнал к выходу из подполья!
- Это очень хорошо, что берлинскую стену снесли, - пробормотал Иванов и улыбнулся. – Это очень хорошо.
- А товарищам Горбачеву, Ельцину и Путину я предлагаю вынести благодарность по партийной линии, - сказал Ходорковский. – И представить к орденам Трудового Красного Знамени!
- Служу Советскому Союзу! - воскликнул Путин. А вполголоса прошептал Зюганову: - Съел? Фигу тебе, Гена, а не третий срок!

[Йохансон]

Заседание

«Сегодня в Государственной думе продолжилось обсуждение закона о порнографии»
(Газета «Аргументы и факты» 09.11.2008)

Смотреть титры не стали и в зале заседаний включили свет. После короткой паузы председательствующий Мирон Сергеев сказал:
— Итак, мы посмотрели седьмую часть фильма «Бешенные Сиськи», прошу высказываться.
— Я — сказал Владимир Вольфрамович Ширинкин, и решительно направился к молодому депутату Алине Копаевой — Вот какую из просмотренных сегодня поз предлагаю обсудить.
С этими словами он снял штаны, залез на стол и хитро изловчившись засунул член в рот Копаевой. Члены комиссии внимательно следили за происходящим и что—то записывали в блокноты.
— Позвольте? — поднял руку Зюзюкин — это не порнография, а вот если вот так. Он подошел к Копаевой, задрал ее юбку и начал грубое совокупление.
— Вот это уже порнография, товарищи — комментировал раскрасневшийся Зюзюкин — этого наши граждане видеть не должны!
Члены комиссии снова что—то записали в своих блокнотах.
— А что наши дамы скажут? — поинтересовался председательствующий.
— Блу-блу-блу — попробовала высказаться Копаева
— Таааак, еще, пожалуйста — продолжал заседание Мирон Сергеев
— Я считаю — выступила депутат Любовь Слезька — что яйца на наших экранах не должны показываться в такой близости от лица. Установим максимум в 10 см.
— Это смотря от чьего лица — задумчиво вставил режиссер Станислав Говорцов и посмотрел на суетливо дергающегося Ширинкина — такое лицо уже само по себе порнография.
— Господа, подобная поза встречается в рисунках китайских ваз династии Мин — авторитетно заявил эксперт Пиотровсков — Что ж теперь отказаться от культурного наследия великой культуры? Безобразие! Порнография это когда вот так. — С этими словами известный искусствовед залез на стол, в мгновение ока полностью раздел уже закатившего глаза Ширинкина и решительно вошел в него сзади.
Члены комиссии снова что—то записали в блокнотах.
В это мгновение в зал вошла уборщица Клавдия Матвеевна и увидев сцену на столе обомлела: — Тьфу, скоты, во всем мире кризис, а они опять за свое! Суки, #лять!
Клавдия Матвеевна захлопнула за собой дверь. Возникла неловкая пауза.
— Темен еще у нас народ — посетовала депутат Харькова, вылезая из под стола председателя, поправляя прическу и проходя на сове место — темен и груб.
— Тем благороднее и праведней наш труд — заметил Мирон Сергеев — я предлагаю, сделать нашу комиссию постоянной, чтобы, мы, так сказать, народные избранники, принимали на себя нравственный удар, вставая на пути льющейся с Запада аморалки.
По залу прошел одобрительный шепот, послышались возгласы «Да уж с нас станется»
— Блум-блум-блум — лицо Копаевой выражало крайнюю озабоченность.
— А давайте запретим народу материться! Издадим соответствующий закон! — предложила Харькова.
— Да, а то наказы и пожелания избирателей уже читать невозможно! — заметил депутат Грузлов, погладил усы и ревниво покосился на Пеотровскова.
— Интересное предложение — заметил председательствующий — предлагаю обсудить.
— Начнем с запрета на слово «#уй» — апатично заметил Говорцов.
— #уй? — задумался Мирон Сергеев
«#уй» — пронеслось по комиссии и все что—то снова записали в свои блокноты.

[Eugene]

Кто-то писал, что на транслируемых телевидением, заседаниях нашего
правительства перед каждым членом этого правительства стоят ноутбуки с
чистым рабочим столом. Был дан совет, что для создания видимости работы
правительства, могли открыть хотя-бы текстовый редактор.
Правительство внимательно отнеслось к совету граждан страны и на
вчерашнем заседании у всех членов правительства гордо мигал на экране
курсив word на чистом белом листе.
ВЫВОД: правительство у нас все же прислушивается к советам своих граждан
и внимательно относится к анекдотам
ВО КАК